И в а н А Р Х И П О В


У СОСЕДА БЕСЕДА – А У НАС МАСЛЕНИЦА

ИЛИ

СВЕЖИЕ НОВОСТИ ОТ ГОСПОДИНА АА.

КОМЕДИЯ - БУФФ


А к т - В Т О Р О Й.



С ц е н а 8. ВСЕ ПОД БОГОМ ХОДИМ – БУДЬ НА ЧЕКУ!

Музыкальное вступление. На сцене – ГАЕРЫ. Между ними идёт спор, шуты что-то не поделили. Наконец тянут жребий, и к неудовольствию ПЕРВОГО очень возбужденный ВТОРОЙ ГАЕР направляется к конструкции, где осветилось место, обозначенное транспарантом как «КАБИНЕТЪ РЕДАКТОРА».
На стуле возле массивного стола редактора сидит ВАЛЕНТИН, оглядываясь по сторонам. Заметив подошедшего ВТОРОГО ГАЕРА, привстает, чтобы снова сесть по его команде – ГАЕР собирается играть роль РЕДАКТОРА, для чего схватил с полки лежащую сверху рукопись, пролистал её, едва задержавшись на одной из страниц, и энергично зашвырнул её в корзину для мусора.

РЕДАКТОР. Все умные, все – без разбору, все талантливые и требуют срочных публикаций!.. Натурально с ножом к горлу… нехристи… Так о чём же я вам давеча рассказывал? Ах да, текущий момент. Вот вам пример уже военного образца… Кстати, вам не угрожает мобилизация?

ВАЛЕНТИН. Нет. На мне заботы о матушке.

РЕДАКТОР. Да вы по всем статьям везунчик. Война с немцем, кроме хлопот, не принесёт нам ничего содержательного. Был тут у нас в редакции военный обозреватель. На удивление милый человек, даже интеллигент. Щедр на комплименты даже мужчинам. Так и сказал одному нашему сотруднику, какие, мол, у вас хорошие ботиночки! (Хихикает.) А вся редакция в страхе. Ведь герой из блиндажей вернулся, может быть, мортирами командовал в трудную минуту, шрапнели подавал. А ну, как и сейчас напропалую палить станет?.. Обошлось. Спрашиваю, нашего героя, о чём писать желаете? Ответ был на удивление прост – об Италии! Она, говорит, имеет на карте такую, знаете ли, забавную форму… (Показывает жестами.) Догадались?

ВАЛЕНТИН. Вид сапога?..

РЕДАКТОР. Вот именно. У этого идиота одни ботинки в голове! Вот чем страшна война – она человека уродует! Да, навалились суровые дни трагедии… Развороченный муравейник какой-то. Обождите!.. Замечательное название!.. Надо будет записать. (Фиксирует счастливую мысль на манжете, продолжая молотить свой монолог.) Однажды встречаю на званом ужине одного актёра. Харя свирепая, глаза в электричестве до самых бровей, чуть манишку мне не порвал. В чём дело, негодует! Только в вашем журнале почему-то появилась ругань по поводу моего дебюта? Объяснять нахалу долго пришлось, что к чему. Сами, голубчик, виноваты! Не надо быть наивным, говорю. Тут у нас все – и актёры, и журналисты, и критики – все друг с другом повязаны. Кто знакомством, кто дружбой, а кто и (щёлкает себя по горлу) кое-чем покрепче… (Валентину.) Вы, голубчик, не того? Не увлекаетесь? (повторил охотно предыдущий жест с щёлканьем.)

ВАЛЕНТИН. Категорически нет!

РЕДАКТОР. Иной раз и хочется… обругать, и повод есть замечательный, а нельзя! Потому как мы – единая семья! А вы, прелесть моя, приехали чёрт знает откуда, никому не ведомый и сразу – прыг на сцену! Экий фрукт! Глядите, мол, божье создание с неба свалилось. Нет, голуба, надо сначала познакомиться, показаться в редакциях, рассказать о себе, понравиться и вот тогда уж…
Звонит телефон. ГАЕР-РЕДАКТОР подходит к столу и берёт трубку.
Слушаю!.. Хорошо… Сейчас пошлю… Нет, другой, много лучше, так что вы с ним там не очень-то хамите, поласковей, господа (кладёт трубку.) А вот и работа подоспела. Я попрошу вас, голубчик, зайдите к Евсейкину, вы его уже знаете. Срочно необходима ваша помощь.

ВАЛЕНТИН. Сделаю всё, что от меня понадобится.

ВАЛЕНТИН идёт к двери и на пороге сталкивается с ПОЛОСУХИНЫМ. Тот, не обращая внимания на поклоны юноши, направляется к столу, где и валится в кресло. ВАЛЕНТИН покидает кабибнет.

ПОЛОСУХИН. Прости, что врываюсь, дружище. Сам виноват.

РЕДАКТОР. А что ты потерял у нас, Полосухин?

ПОЛОСУХИН. Не хорошо, коллега, скрывать от нас юные дарования. Весь Петроград желает знать молодого гения, а ты его прикарманил, понимаешь, и молчок? Где он, будущий триумфатор?

РЕДАКТОР. Зачем он тебе?

ПОЛОСУХИН. Не тревожься, не съем. Чего дурацкие вопросы задавать? Возьму интервью у парня и… как его фамилия? (Смотрит свои записи).

РЕДАКТОР. Шиповников… Нет, Шелковников, кажется.

ПОЛОСУХИН. Правильно, он самый. Давай его сюда. Сгораю от нетерпения увидеть будущего лауреата премии Нобеля.

РЕДАКТОР. Ты, газетчик паршивый, в журнал пришёл, а не в трактир! Смени тон, старая крыса. А я ещё думать буду, предоставить тебе счастливую возможность увидеть будущего лауреата, да не какой-то там Нобелевской, пусть ею собак дворовых награждают, а Пушкинской!.. Моё отношение к вашей задрипанной газёнке ты знаешь.

ПОЛОСУХИН (с прищуром, ехидно). Может, о тиражах поспорим, чистоплюй?.. То-то же, элита, вашу мать… Ладно, тянуть не будем, выкладывай свои условия.

РЕДАКТОР. Условие одно – без глупостей. Парень на удивление хорош, даже слишком. Ты, Полосухин, едва ли догадываешься, что номер с твоим интервью будет пребывать в анналах истории! И твоё имя ничтожное таким манером в веках застрянет. (Декламирует.) Славы он ждал от потомства, а гонорар от современников… Ты всё понял?

ПОЛОСУХИН (лениво). Ты это серьёзно сказал сейчас?

РЕДАКТОР. И конфиденциально! Поди, погуляй пока. Гений появится, мои люди позовут тебя. А трактир напротив. Похмелись и жди.

ПОЛОСУХИН (встаёт кряхтя, идёт к двери). Если что, люто обижусь. Распутина на тебя натравлю.
У двери ПОЛОСУХИН повстречал чудо – в кабинет вошла ЯБЛОНЬКА. Старый репортёр равнодушен к чудесам и, пропустив девушку без всяких эмоций, вышел, хлопнув дверью.

РЕДАКТОР (смотрит на девушку с нескрываемым интересом). Что за день такой – сплошные сюрпризы!.. Вы ко мне, дивное создание?

ЯБЛОНЬКА. Здравствуйте… Если вы – главный редактор, то к вам.

РЕДАКТОР (идёт ей навстречу). Прошу вас, проходите... (Берёт девушку под руку и подводит к столу, усаживает в кресло, где только что сидел Полосухин). Присаживайтесь поудобней. Позвольте заметить так, вскользь, что в этом кресле сидели великие писатели земли русской! Ещё вчера тут сиживал… Арцибашев Мишка. Пардон – Михаил Петрович, само собой. Часто Аркашка Аверченко заглядывает, весёлая душа… А перед вами, так сказать визави, искомое. Я и есть главный редактор столичного и популярного журнала Вершины. Чем могу быть полезен столь очаровательной и юной леди?

ЯБЛОНЬКА (поправляет его без тени кокетства). Мадемуазель. Я принесла вам рукописи…

РЕДАКТОР (заметно сник, но, продолжая быть любезным). От вас я готов принять любое подношение. Даже рукописи.

ЯБЛОНЬКА. Рукописи не мои. Это рассказы моего дяди. Человек он в столице известный, но сейчас я не хочу называть его имени. Горько признаться, но к своему творчеству он относится не достаточно серьёзно, и вот я хотела бы… Как это сказать по-русски… увериться, да, пожалуй, так, что я права, что эти рассказы нравятся не только мне. И если вы их напечатаете…

В кабинет вошёл ВАЛЕНТИН. Он не видит лица сидящей к нему спиной ЯБЛОНЬКИ, но останавливается у двери.

РЕДАКТОР. Проходите смело, мой юный друг. ВАЛЕНТИН сделал несколько шагов, когда ЯБЛОНЬКА обернулась, и юноша буквально остолбенел. Вопросов ко мне у вас нет?

ВАЛЕНТИН. Нет, всё улажено. Евсейкин справился и без меня. Он к вам зайдёт…

РЕДАКТОР. О’кей!.. (Яблоньке.) Мадемуазель, хочу представить вам нашего нового сотрудника. Очень своеобразный молодой человек и с большим будущим… (Смотрит на часы.) К сожалению, я вынужден покинуть вас. Мне необходимо быть в одном присутствии. И опять я запаздываю. Голубчик, нижайше прошу, займитесь проблемами этой милой девушки, а вечером мы с вами идём в театр, к Мейерхольду. Кажется, там назревает большой скандал!

ВАЛЕНТИН. Был бы счастлив, сударь, в вашем обществе лицезреть новую работу театрального гения…

РЕДАКТОР (морщится). Ну какой гений, что вы несёте?! Дикарь и пижон, мечтающий о вселенской славе!.. (Подходит к Яблоньке и целует ей ручку.) Не прощаюсь, мадемуазель, ибо рассчитываю на ваше новое пришествие. Рассказики оставьте. Наша восходящая звезда (кивает на Валентина) в одночасье разгрызёт их достоинства. (У дверей, с хитрой рожей.) Исчезаю. (И вправду, внезапно исчез).

ВАЛЕНТИН. Обедать пошёл. (Смеётся.) Надеюсь, он вас не испугал?

ЯБЛОНЬКА. Нет. Боюсь я только пьяных. (После паузы.) И знаете, одного пьяного я устыдила! Самой не верится… Хотите, я вам расскажу эту историю?

ВАЛЕНТИН. Жажду.

ЯБЛОНЬКА. В таких случаях не следует избегать даже примитивной логики. Это моё открытие. А было это совсем недавно, в Париже. Подходит ко мне хорошо одетый человек, но нетрезвый и говорит – Пойдём со мной, барышня. Конечно, проще всего позвать ажана, полицейского, он в двух шагах стоял, но мне жалко стало этого пьяненького человека. Куда же мы пойдём?, спрашиваю. Сначала ужинать, отвечает он. Какая жалость, говорю ему, я уже поужинала. Тогда просто выпьем, говорит он, не сводя с меня глаз. Хорошего вина выпьем. Нет, уклоняюсь я, вина мне нельзя…

ВАЛЕНТИН. Правда, нельзя?

ЯБЛОНЬКА (искренне). Доктор настрого запретил… И пытаться не стоит. Это я ему говорю на его уговоры. А он своё – Что же мне с вами делать всё-таки? А может, всего лишь бокальчик? И пытаться не стоит, без толку, отвечаю я и чуть-чуть улыбаюсь. Ибо вижу, бедняга мой совсем сбился с мысли. Вот тут я и говорю ему: Да уж придётся, верно, махнуть на меня рукой. Шли бы вы лучше спать, miо fratello. Вон у вас вид какой усталый. Небось заработались за день-то? (Мило улыбается.) Он всхлипнул почему-то, утёр свои мокрые усы и говорит мне тихо так – А что вы думаете, и пойду! Никто меня не понимает, а вы, чистая душа, поняли. Главное теперь – спать!.. Поклонился мне этот странный человек, надел кепи, и разошлись мы с ним в наилучших чувствах.

ВАЛЕНТИН (восторгаясь девушкой и её рассказом). Вот вы какая!..

ЯБЛОНЬКА (не понимая сути им сказанного). Какая?

ВАЛЕНТИН. Прекрасная…

В эту минуту в кабинет снова явился ПОЛОСУХИН.

ВАЛЕНТИН. Что вам здесь нужно, сударь?

ПОЛОСУХИН. Простите, что врываюсь, молодёжь. Всё понимаю, всё вижу, но пресса безжалостна. Истинное чудовище… (Идёт к дивану.) Полосухин моя фамилия, газета Вечерняя Звезда. Прислан, значит, интервьюировать вас. И не откажите старику в малой просьбе. (Садится на диван.) Очень обяжете, любезнейший.

ВАЛЕНТИН зарделся, будто девица, смотрит на ЯБЛОНЬКУ счастливым взглядом, потом на журналиста и мрачнеет слегка.

ЯБЛОНЬКА. Мне идти надо. (Показывает на рукописи.) Я оставлю это, а вы и мне не откажите, посмотрите рассказы. Они не мои, другого человека, моего дяди. Но мне они понравились.

ВАЛЕНТИН (провожает её до двери). Непременно прочту. А как зовут вас, чудесная незнакомка?

ЯБЛОНЬКА. Нина. А вас?

ВАЛЕНТИН. Валик.

Нина протягивает ему руку, и ВАЛЕНТИН неожиданно для себя самого целует её. Девушка, похоже, смутилась и быстро вышла из кабинета.

ВАЛЕНТИН (другим тоном). Право, господин Полосухин, мне так неловко… Я бы и сам к вам пришёл. (Растерянность ли его тому виной или что другое, но, подойдя к столу редактора, он почему-то оказался в его шикарном кресле.) Извольте. Охотно побеседую с вами.

ПОЛОСУХИН (оставил диван и расположился у стола, сев на стул). Вы уж, голубчик, не поскупитесь для старика, расскажите нашей газете, как это так случилось, что в столь юные годы вы оказались на устах у всех?

ВАЛЕНТИН. Какая газета, напомните?

ПОЛОСУХИН. Я уже говорил – Вечерняя Звезда.

ВАЛЕНТИН. В этой газете, действительно, обо мне ещё не писали…

ПОЛОСУХИН. Вот поэтому я и здесь, мой друг. Где родиться довелось? Так сказать, соизволили первый раз пискнуть…

ВАЛЕНТИН. В Саратове. Это на Волге.

ПОЛОСУХИН. Так и запишем… Учились?

ВАЛЕНТИН. Учился.

ПОЛОСУХИН. И правильно. Где-то сказано, что ученье – свет. А почему писать начали?

ВАЛЕНТИН. Тянуло к литературе, знаете ли…

ПОЛОСУХИН. Иного паршивца к бильярду тянет, ботфончик заложить за воротник, а натуры избранные берут быка за рога… Курите?

ВАЛЕНТИН. Ну, это такая мелочь, стоит ли упоминать об этом?

ПОЛОСУХИН. Нет, мне бы папироску. Очень курить охота… (Понимает, что ему не дождаться табаку.) Ладно. На какие языки переведены?

ВАЛЕНТИН (стушевавшись). Да… собственно, ещё ни на какие…

ПОЛОСУХИН. Так и запишем. (Пишет в своём блокноте.) Две поэмы вышли в английском переводе в Мерркюр-де Франс…

ВАЛЕНТИН. Как вы назвали?

ПОЛОСУХИН. Кого из классиков знали лично? Тургенева, Достоевского, Гончарова? Иван Александрович, кажись, земляком вам приходится?

ВАЛЕНТИН. Гончаров?.. Да помилуйте! Меня ещё и на свете не было тогда…

ПОЛОСУХИН. Строк тридцать я уже теряю из-за вашей молодости… (Внезапно.) А, впрочем, почему же? Кто нам запретит домыслить вероятное? (Записывает что-то.) В бытность Тургенева в Симбирске…

ВАЛЕНТИН. Вы хотели сказать в Саратове?..

ПОЛОСУХИН. Как вам будет угодно, можно и в Саратове. (Записывает.) Тургенев на пару с Гончаровым таскали на руках Шелковникова – тогда ещё карапуза – и один из них, кажется, Тургенев, пророчески воскликнул – “Вот мой продолжатель! Слава наследнику!” Далеко, по всей Волге, пронеслась эта новость, и бурлаки подхватили её, запели…

ВАЛЕНТИН. Вы, наверно, шутите? Смеётесь надо мной? (Возмутившись, он скинул на пол огромную кипу рукописей.) Извините…

ВАЛЕНТИН полез под стол собирать бумаги, и в ту же минуту в кабинет без стука ворвался ХРАПЧЕНКО.

ХРАПЧЕНКО. Вот вы где притаились! И как же это понимать, почтенный? Сколько ещё дней я буду бегать за вами?.. Чего молчите?

ПОЛОСУХИН. Дела, Феденька, доконали меня… в семью зайти времени нет.

ХРАПЧЕНКО. А в трактир зайти время находится? Ведь я тебя, каналья, в этом шинке и увидел. (Показывает на окно.) Да вот отвлёкся на секунду, а тебя и след простыл! Но ума мне достало предположить, что ты можешь быть здесь и теперь, сокол, ты от меня не отвертишься. Ты обещал свести с человеком, будь любезен назвать день и час.

ПОЛОСУХИН. Нетерпеливый какой! Да ведь Распутин… это ж тебе не баба с улицы! Графья да банкиры к нему в очередь записываются! А тут ещё царевич как на грех заболел. Старец наш нынче из дворца ни ногой…

ХРАПЧЕНКО. Ты меня газетными сплетнями не корми. Видели твоего старца намедни в подвале Золотого Якоря с какими-то бабами… В последний раз спрашиваю, ты собираешься держать слово?.. Или возвращай деньги сейчас же!

ПОЛОСУХИН. Обождать надо, Феденька. Потерпи ещё малость, назову и день, и час, с точностью до секунды…

ХРАПЧЕНКО (взрываясь). Да не могу я ждать! Мне позарез нужно встретиться с ним, с этим чёртом!.. Дела России того требуют и неотложно, ты это понимаешь? Идеи мои на корню гниют, а Россия тем временем стонет в катаклизмах!..

ВАЛЕНТИН уже сообразил, КТО пожаловал в кабинет и, крестясь, затаился.

ПОЛОСУХИН (тоже не выдержав натиска). Достал ты меня, каторжник, своими прожектами!..

ХРАПЧЕНКО. Кто это тут каторжник?

ПОЛОСУХИН. Слыхал я давеча про твои дела… Говорят, человека ты отравил. Подельники твои, правда, сховали куда-то покойничка, да видать, шило в мешке не утаишь. Нет, не утаишь…

ХРАПЧЕНКО. Ты что такое несёшь?.. Какой покойник?..

ПОЛОСУХИН. Тебе лучше знать, Феденька… ишь ты, как занервничал. Обожди наскакивать, да угрожать. Или ты старцу покаяться собрался о грехе содеянном? Это хорошее дело, верно. Тут непременно и в самый раз помощь тебе оказать. Но подождать, так и так придётся, душегуб. Таких грешников у Гриши особая очередь, и большая толпища набирается.

ХРАПЧЕНКО. Ну и ракалья ты, Полосухин. (Его трясёт лихорадка.) Вон ведь как повернул, оборотень… Но я на тебя управу найду, можешь не сомневаться…

ПОЛОСУХИН (Валентину). Эй, милок, что ты там прячешься? (Ухмыляется довольный.) Да ты его не бойся, смутьяна. Может, брешут люди про него… а он всего-то – о Расеюшке печётся, родимый…

ВАЛЕНТИН (из-под стола). А я боюсь. Пусть он уйдёт отсюда, страшный человек.

ПОЛОСУХИН. Слыхал, вурдалак? Как тебя народ пужается. И, вправду, ступай-ка ты с Богом, Феденька, в трактире договорим. Я вот интервью закончу и подойду, а у тебя будет время столик накрыть вкусненький. Иди, родной.

ХРАПЧЕНКО едва не плачет, но послушно выходит из кабинета. (Валентину.) Про что мы тут говорили с тобой, я уж и забыл с перепугу?

ВАЛЕНТИН осторожно высовывается, встаёт и в страхе глядит на дверь. При каждом человеке, касатик мой, состоит ангел. И если мой ангел-хранитель сейчас от смеха корчится, то ангелок этого дурака Храпченко, будь уверен, белугой ревёт… (Долго смеётся.) Эх, молодо-зелено… В ваши-то лета я совсем иным делом промышлял – влюбчив не в меру был, как и отец мой покойный… Ну, давай заканчивать нашу беседу, дружок. Слыхал, небось, в трактир надо идти, успокаивать полоумного…

ВТОРОЙ ГАЕР берётся за штору-занавеску и, пританцовывая, закрывает ею фрагмент конструкции, где происходило действие. Занавеска тоже расписана в яркие, даже дикие тона, с преобладанием зелёного цвета. Появляется ПЕРВЫЙ ГАЕР, показывает коллеге, что доволен его игрой, гладит по голове и зовёт принять участие в следующей СЦЕНЕ.

С ц е н а 9. ИМЕНИНЫ СЕРДЦА - НО ЧЬИ?..

Снова появляется транспарант «ТРАКТИР «ИОРДАНЬ», но освещается секция в конструкции с надписью - ЗАЛА для ИМУЩИХ. Именно здесь проходит праздничный ужин по случаю дня рождения Принцессы. Событие происходит за большим столом с белой скатертью до пола. На нём красуются три огромных самовара. Обилие всевозможных яств и, конечно, цветов. Гирлянды из цветов свисают с пёстрых ширм, отгораживающих праздничный стол от остального пространства трактира, погружённого в полумрак.
В центре стола восседала виновница торжества - красавица ВЕРА. Весёлости на её лице не наблюдается, скорее, она удивлена, и трудно сказать, что тому причиной: необычная обстановка, незнакомые лица за столом, коих, правда, не так много, либо изнуряющий Принцессу мажор цыганской удали, но Вера Аркадьевна держится пока молодцом, не капризничает.
Возле ВЕРЫ - трезвые КАСЬЯН, МОЛЬКА и какой-то мрачного вида ГОСПОДИН в шапочке. В этой роли подвизается ПЕРВЫЙ ГАЕР. Сам же СИБАРИТ сидит на стуле поодаль от всех, внимая пению цыган. Дирижируя, подпевая и пританцовывая, суетится НЕЛИППОВИЧ.
Заметив, что её домогается молодая цыганка, хватает девицу за пёструю шаль и тащит за ширму, где обосновался цыганский хор. За спинами гостей грациозно порхали с огромными подносами в руках ДВА ЛАКЕЯ в восточных халатах.

ХОР ЦЫГАН (поёт “Величальную”). Принц и Принцесса, пейте до дна в этот праздник да-а-р-а-го-о-ой!..

ГОСПОДИН (в исступлении шепчет). Примиряет… такое вполне может быть, ибо сильно примиряет…

КАСЬЯН. Что вас примиряет, уважаемый шаман?

ГОСПОДИН. Я не шаман. Я хиромант, сударь!

КАСЬЯН. Пардон, сразу не разглядишь. Я давно хочу спросить, вы коньячок потребляете? У нас его полный самовар стоит. Французский, между прочим.

ХИРОМАНТ. Самовар тоже французский?

КАСЬЯН. И самовар тоже. Из Тулы, и прямиком сюда с полным пузом коньяку, коллега.

ХИРОМАНТ. Коллега?..

КАСЬЯН. Я сразу учуял, что мы имеем дело с гроссмейстером.

ХИРОМАНТ (польщённый). Тогда покажите мне вашу ладонь, коллега.

КАСЬЯН. Не время, магистр. Сами видите, дела… (наливает из самовара в стакан).

Едва пение смолкло, СИБАРИТ первым зааплодировал исполнителям, после чего к нему присоединились остальные.

СИБАРИТ. Нащупали, черти, мою душу и давай мять, фараоново племя… Эх, радость-то какая!.. (Подходит к Вере.) Надеюсь, Принцесса, вам здесь не скучно? (С нежностью целует ей руку).

ВЕРА. Шумно очень. Я не знала, что цыгане такие горластые.

СИБАРИТ (тихо). Надеюсь, сегодня я получу от моей богини долгожданную весть?

ВЕРА. Но вы обещали какого-то звездочёта. Где же он?

СИБАРИТ. Он здесь (показывает на хироманта) и готов предстать перед вами во всём своём великолепии.

МОЛОДАЯ ЦЫГАНКА (словно из-под земли возникла). Дозвольте, ваше благородие, барыньке погадать? Самое время, золотой мой…

СИБАРИТ. Нет, нет, разбойница, уйди. (Дает ей деньги, шёпотом.) Счастье спугнёшь, колдунья.

НЕЛИППОВИЧ грозно фыркнул, и цыганка, звеня монистами, мгновенно исчезла за ширмой. ХИРОМАНТ со старым ридикюлем поспешил к СИБАРИТУ.

НЕЛИППОВИЧ (с бокалом). Позвольте и мне высказать несколько важных слов, обращенных к нашей чудесной имениннице, нашей Принцессе…

МОЛЬКА. Короче, не растягивай удовольствие, будь.

НЕЛИППОВИЧ (даёт ему подзатыльник). Я всего лишь хочу напомнить вам, господа, прекрасный миф о Диане, которую случайно при пикантных обстоятельствах охотник Актеон застал…

МОЛЬКА. Библейские анекдоты здесь совсем некстати.

НЕЛИППОВИЧ (менторски). Это не библия, невежда, то есть прекрасные тексты Овидия…

КАСЬЯН. Ну а пикантность-то в чём, румяный гимназист?

СИБАРИТ. Алло, Геркулес!

НЕЛИППОВИЧ (окончательно смутился). Судьба Актеона ужасна… Гордая Диана превратила беднягу в оленя, и он был растерзан собственными собаками… (сконфузился, понимая, что напрасно высунулся с своим Актеоном).

ВЕРА (искренно). Какой кошмар!

КАСЬЯН. Она что, идиотка, твоя Диана?..

СИБАРИТ (встаёт). Принцесса! Шалостей Дианы мы от вас не ожидаем, и посему – смело пьём за ваше неземное очарование… За Принцессу, господа, за мою невесту!

ВСЕ (стоя). Виват! Нашей Богине – наша любовь и наши сердца!

ХИРОМАНТ-ГАЕР, выкладывая на стол содержимое, достал и череп.

ВЕРА. Это что за гадость?!

СИБАРИТ (напевая арию Германа). Не пугайтесь, ради Бога не пугайтесь… Перед вами, дражайшая, всего лишь атрибуты священного ритуала.

ВЕРА (показывает на череп, с отвращением). Но эту мерзость уберите! Видеть её не хочу!

По знаку СИБАРИТА хиромант нехотя убирает череп.

СИБАРИТ (тихо, Принцессе). Между прочим, этот маэстро востребован при Дворе. Сама царица благоволит ему.

ВЕРА. Ну если и царица… Извольте.

СТАРЫЙ ЦЫГАН (он же ПЕРВЫЙ ГАЕР). Петь ещё надо, барин?

СИБАРИТ. Обязательно, Захарыч. Если твои отдохнули, можете продолжать. Только всё piano, даже pianissimo…

ЗАХАРЫЧ. Чево, барин? Кто пьяный?

СИБАРИТ. Начинайте потише, как бы подкрадываясь. Чтобы удовольствие не спугнуть, понимаешь?

ЗАХАРЫЧ. Это можно. Не извольте беспокоиться, барин, не спугнём.

ХИРОМАНТ (водит по ладони Веры спицей). Никогда не доводилось видеть столь восхитительной ручки. (Причмокивает.) Сейчас ошеломлю вас, ещё минуточку. О, какие дивные линии! Точно Рембрандт высекал их своей иглой, сменив офортную доску на вашу ладонь, мадемуазель…

ВЕРА. Называйте меня – мадам. Я не обижусь.

Цыгане запели. По залу под перезвон гитар поплыла печальная песня.

КАСЬЯН. Чего бирюком сидишь? Веселись, как все.

МОЛЬКА. Не могу, на душе тускло… Понимаешь, князь Минин, я был уверен, что его выпрут из редакции, если не в первый, то уж на второй день – как паршивого котёнка!

КАСЬЯН. Не торопи события. Мы же знаем, что его выгонят, значит, выгонят.

МОЛЬКА. Нет, тут что-то не так происходит… (наливает из самовара полный стакан коньяку). Какой-то общий сговор.

ВЕРА (начинает капризничать). За что мне такая пытка!..

ХИРОМАНТ. Успокойтесь, мадам. И вот вам первый и решительный вывод. Если мы доверимся этой линии, которая эффектно избежала пересечения с тревожной осью Зет, вы проживёте до двухсот сорока лет. Как вам такая реальность?

СИБАРИТ. Вы часом не ошиблись, маэстро?

ХИРОМАНТ. Поверьте, сударь, что ладонь человека – это такой документ, по которому опытный и знающий глаз быстро, как по книге, прочтёт всё, что сокрыто от взоров непосвящённых.

СИБАРИТ. А лапа зверя для вас уже не документ?

ХИРОМАНТ. Вам интересны судьбы зверей?

СИБАРИТ. В науке бытует мнение, что человек – тот же зверь, только без перьев.

ВЕРА (выхватив у хироманта спицу, бросает его под стол). Перестаньте меня щекотать, наконец! Я не выдержу.

СИБАРИТ бережно берёт её пухлую ладошку и целует.

МОЛЬКА (грустно). Урчит избушка, бурчит старушка двухсот пятидесяти лет…

КАСЬЯН (подхватывая хохму). …Стучит кадушка, за нею кружка – а счастья нет и нет... (смеётся).

НЕЛИППОВИЧ (громко кричит). Ура! Смотрите все – кто к нам пожаловал!..

ВАЛЕНТИН почему-то возник из-за ширмы – его чёрный костюм, яркий галстук произвели своё впечатление, особенно поразила всех лайковая перчатка на левой руке.

ВАЛЕНТИН (застенчиво улыбается). А мне можно к вам, я не нарушу вашего веселья?

НЕЛИППОВИЧ (кладя ему руку на плечо). Тебя только и не хватало до полной радости – молодец!..

СИБАРИТ. Милости просим, юноша. Присаживайтесь к столу, будем рады и вам.

ВЕРА. Кто этот красавец?

СИБАРИТ (впервые удивлённо). Красавец?.. Сейчас узнаем.

НЕЛИППОВИЧ (подводит Валентина к Принцессе). Ваше высочество! Разрешите Вам предоставить нашего юного друга, яркое будущее которого для нас очевидно без всяких хиромантии.

СИБАРИТ. Алло, Геркулес!

МОЛЬКА (подойдя к Принцессе). Позвольте, Принцесса… (грубо оттиснув Валентина, склоняясь к ручке Веры), представить Вам нашего гения…

ВЕРА (убирая руку). Какой вы ужасный, Мотылёк! Ну, вечно вы некстати.

СИБАРИТ. Зелье в самоваре ещё осталось?

НЕЛЛИПОВИЧ. До утра хватит, Светоч, не беспокойтесь.

ВАЛЕНТИН. Эта дама действительно Принцесса?

КАСЬЯН. Геркулес, удовлетвори любопытство человека, очутившегося в обществе августейшей особы.

НЕЛИППОВИЧ. Дорогой наш Мицкевич, тебе здорово повезло - перед тобой настоящая Принцесса. Но… только она не любит, когда ей часто напоминают о принадлежности к царской фамилии…

ВАЛЕНТИН (не сводя глаз с Принцессы). А вы заметили, господа, какие у неё чудесные глаза?

МОЛЬКА. Раньше тебя. И плечи у неё как дыни.

НЕЛИППОВИЧ. Сверчок вы, ты рискуешь столкнуться с моим гневом.

ВАЛЕНТИН (Мольке). Нашему Благодетелю, граф де ла Моль, ваши слова, я уверен в том, причинили бы страдания.

МОЛЬКА (декламирует). Далеко-далеко убегает мой путь, ты меня не буди, ты меня позабудь...

ВАЛЕНТИН вдруг встал и направился к Принцессе. Клевреты наблюдают за тем, как он пообщался с СИБАРИТОМ и направился к Принцессе. Хор за ширмой, сменив грустную песню на весёлую, громко распевал её на все голоса. Принцесса встала и вышла из-за стола. ВАЛЕНТИН последовал за ней, в его руках оказался её веер.

ВЕРА (не оборачиваясь). Так вы, стало быть, тоже из компании клевретов Бернарда?

ВАЛЕНТИН (передаёт Принцессе веер). О да!..

ВЕРА. Почему я раньше вас не видела?

ВАЛЕНТИН. Виной всему моя чрезмерная скромность.

ВЕРА. Они вас не обижают?

ВАЛЕНТИН. Что вы, Принцесса… Вы позволите мне Вас так называть?

ВЕРА. У них одни глупости на уме и подозрительного свойства забавы, которые мне, по правде сказать, не по вкусу.

ВАЛЕНТИН (грустно). Да, на всевозможные проделки они большие охотники. Но они добрые люди… (усмехнушись) собираются короновать меня в поэты, и, вероятно, всё обернётся очередным балаганом.

ВЕРА. И зачем вам это надо?

ВАЛЕНТИН. Вы правы, Ваше Высочество, мне этого не надо вовсе. Поверьте, я непременно откажусь от этой затеи, и после нашего разговора с Вами, я это сделаю.

ВЕРА. А вы – тихий мальчик, это хорошо.

ВАЛЕНТИН. Я тихий, словно котёнок. (Внезапно.)

…Эта спящая Принцесса,

С ожиданьем на лице

Посреди глухого леса

В очарованном дворце…

ВЕРА. Почему же вы замолчали, милый мальчик?

ВАЛЕНТИН. Вы не поверите, но меня охватило вдруг непонятное доселе волнение…

…Здесь, в гостиной полутёмной,

Под навесом кисеи

Так измучены и дробны

Поцелуи без любви.

Я же в уголке укромном

Жажду – только позови!

Будет чистым, долгим, томным

Поцелуй моей любви…

ВЕРА (изумленно и после паузы). Да вы совсем не котёнок!

ВАЛЕНТИН (с жаром). Я вас напугал, Ваше Высочество?

ВЕРА (не сразу). Нет… продолжайте. (С любопытством смотрит на юношу). Женщины любят ушами, так, кажется, болтают в народе…

ВАЛЕНТИН. А уши любят бриллианты… красивые, как у вас, Принцесса…

ВЕРА. (явно удивлена услышанным). Почему же вы замолчали?

ВАЛЕНТИН. (дикламирует). Я не люблю пустого словаря горячих слов и жарких выражений… (спохватившись.) А вы любите поэзию?

ВЕРА. Люблю. Если стихи короткие.

ВАЛЕНТИН. Мои не длинные. (Внезапно и с новой вспышкой чувства.) Вот я смотрю на вас, и мне мерещится, что передо мной настоящая испанская Принцесса. Какое счастье быть Вашим рабом, единственным, но верным… А кому Ваше Высочество доверяет охранять покой своего сердца?..

ВЕРА. (играя веером, не сразу). Этот разговор не стоит продолжать в таком месте. Мы же не в Севильи… Заезжайте когда-нибудь ко мне. Я угощу вас чаем…

ВАЛЕНТИН. Ваш верный раб не ослушается приказа и не замедлит…

НЕЛИППОВИЧ (подбегая). Господа, panowie, вы совсем забыли про нас! В чём дело, Мицкевич? Насильно удерживать Наше Высочество… (Вере.) Он ещё не надоел вам, Принцесса?

ВЕРА. А когда мы поедем кататься, добрый Геракл? Мне до смерти надоели эти шумные цыгане. Распорядитесь, голубчик, как-нибудь! Так хочется на свежий воздух.

НЕЛИППОВИЧ. Слово Принцессы – закон для всех! Я мигом! (Отбегает).

За ширмой уже давно начинались пляски. Принцесса и ВАЛЕНТИН вернулись к столу. НЕЛИППОВИЧ шепчется с СИБАРИТОМ, ХИРОМАНТ, сложив в ридикюль магический реквизит, философски взирал на происходящее. Затем неожиданно для всех взял чей-то бокал и, налив из самовара коньяку, одним махом его выпил.

КАСЬЯН. Трудно понять только китайцев и женщин.

МОЛЬКА. И поляков. Погляди на Геркулеса. Ему тошно без Яблоньки, а он гарцует жеребцом, как ни в чём не бывало…

КАСЬЯН (наливает полный бокал). Вижу, маркиз, тебе тошно сейчас… (протягивает ему бокал.) На, запей!

МОЛЬКА (выпивает залпом). Знавал я одну женщину, Касьян, которая свои поцелуи дарила без всякого разбора…

КАСЬЯН. И что в этом особенного?

МОЛЬКА. Ничего, кроме одного – у неё был принцип не целоваться на Пасху.

НЕЛИППОВИЧ (громко, на весь зал). Господа! Предлагается всем!.. И вам, цыгане, не в последнюю очередь! Собираться на выезд! Авто для именинницы и экипажи для остальных желающих! Едем в Питергофф! На ф-ф-фонтаны!..

Смолкнувшую музыку сменил галдёж. Цыгане повыскакивали из-за ширмы, превратив пространство зала в суматоху. Кто-то из них уже осваивал содержимое самоваров, другие двигали блюда, старая цыганка складывала в сумки еду со стола. Одна из ширм с грохотом завалилась.

СИБАРИТ подходит к Принцессе. ВАЛЕНТИН хочет отойти, но ВЕРА удерживает его крепкой рукой.

ВЕРА. Король поэтов сядет в мою машину. Я так хочу.

СИБАРИТ. Ступайте, мой друг. Приказ Принцессы – закон для всех. (Валентин отходит.) Надеюсь, Вера, после всего безумия вы поедете ко мне? Хочу, чтобы мы остались, наконец, одни, вдвоём. Нас ожидает ужин, ваш любимый крюшон и покой…

ВЕРА. Не говорите мне о еде, умоляю вас! Сейчас я хочу одного – скорее на воздух. (Быстро идёт к выходу).
За сценой сигналил клаксон, и ржали потревоженные лошади.

Свет постепенно гаснет.

СИБАРИТ. Небо сегодня смеялось… Интересно бы знать, над кем?.. (Уходит).

Декорация под общий гвалт погружается во мрак, чтобы по окончании музыки осветиться снова. Зал почти пуст. У стола сидит МОЛЬКА, положив голову на скатерть. По другую сторону - МУСЯ, смотрит с печалью на пьяного поэта. Сумасшедший МАТВЕЙ по кличке Фрак-Дьявола, в том же наряде – шляпа и плац до пят – прохаживается поодаль, оглядываясь на дверь.

МАТВЕЙ. Гуляют баре, празднички ежедневные у их, богатеев… Возле трактира лошадки дожидаются. И всё-то мало, миллионщики, авто заказали! Эх, набрать бы шаечку, человек в сорок, и навёл бы я тут ужасу, да чтобы по всей окрестности знали, к земле прижимались… Кто, в страхе вопрошать станут, во главе стоит? Вы не знаете? Как же не знать, то ж сам атаман Матвей, по кличке Старый Фрак Дьявола. Страшный человек!.. А Матвей, глядь, уже новый подвиг готовит… такую вот княжну, что давеча увозили на авто, украсть бы у всех на глазах!.. Вот шуму-то было! (Убегает).

МОЛЬКА поднимает голову, оглядывается. Спьяну никого не замечает.

МОЛЬКА (вдруг начинает декламировать).

Среди миров, в мерцании светил

Одной Звезды я повторяю имя…

Не потому, чтоб я Её любил,

А потому, что я томлюсь с другими…

(Его монолог сильно смахивает на бред.) Ну, разве напился бы я, когда б она рядом была? Что ж ты, солнышко моё, вытворяешь? (Оглядывается.) Сейчас ты лежишь в своей белоснежной девственной постельке, душистые волосы, как струи тёплого золота разметались по атласной подушке… Ах, Яблонька, Яблонька… Нина, Нина!.. (Роняет голову на стол).

МУСЯ. Как же ты плох, приятель... давно я тебя таким не видела, душа заблуда.

МОЛЬКА (бурчит). Это ты, Козочка?.. (Смотрит.) А почему одна? Где товарка твоя, смазливая?

МУСЯ. А ещё что спросишь?

МОЛЬКА. Ты не ревнуй… Это я так, спьяну.

МУСЯ. У Ляльки свой поэт появился, у большой дуры.

МОЛЬКА. Поэт?.. Кто таков, я всех поэтов знаю?..

МУСЯ. Я думала, он шантрапа, ан нет. Нынче в перчатках лайковых заявился, как с картинки слетел.

МОЛЬКА. Ты о ком толкуешь, не пойму никак?

МУСЯ. Был он тут с вами, графиню вашу обхаживал весь вечер…

МОЛЬКА. Белобрысый?

МУСЯ. Он самый.

МОЛЬКА (усмехаясь). И что они, голуби, делают, встречаясь – в куклы играются?

МУСЯ. Похоже, доигрались уже. Товарку мою уже тошнить стало...

МОЛЬКА. И меня, Муся, тошнит от него, давно уже.

МУСЯ (со смыслом). А её недавно… Да ты, чай, не слышишь меня, малахольный… (Встаёт).

МОЛЬКА. Куда же ты, Муся?.. Давай выпьем с тобой. Глядишь, я и понимать тебя начну… Ты рукой на меня не маши, мои стихи в хрестоматиях стоят, глупая, их в гимназиях заучивают… (вдруг замолчал, чтобы через мгновение взорваться.) Обожди, что ты сказала?.. Розочку тоже тошнит? Этого быть не может!..

МУСЯ снова садится. МОЛЬКА с вытаращенными глазами глядит на неё.

Площадка в конструкции гаснет. На авансцене уже появились, дурачась, ГАЕРЫ. Запевают озорные куплеты на тему происходящего на сцене. Но их пение обрывается музыкальным вступлением к следующей картине.

С ц е н а 10. ОБЕЩАННАЯ КОРОНАЦИЯ И НЕ ТОЛЬКО….

И снова гостиная Сибарита. В ней всё обставлено для намеченной церемонии – коронования. Поверх ковра лежала огромная шкура белого медведя. На ней стоит кресло Сибарита, эффектно прикрытое цветастой шалью. По бокам кресла стоят кадки с фальшивыми лохматыми пальмами в человеческий рост. Большой стол уставлен цветами, бутылками и фруктами. Глиняная голова по-прежнему на месте, на станке. Видно, что работа над ней продолжалась, и теперь скульптурный образ Мольки стал ещё более устрашающим.
НЕЛИППОВИЧ в новенькой тужурке с крахмальным воротничком совершенно не ко времени балуется огромной гирей, подбрасывая её словно мячик.
На диване КАСЬЯН, обложившись подушками, читает книгу. Из кабинета выходит СИБАРИТ, в руках у него бумажная золочёная корона со стеклярусом.

СИБАРИТ. Вот успел, закончил, наконец. По-моему, не плохо, как ты думаешь?

НЕЛИППОВИЧ. Истинный шедевр, Маэстро. (Стучит гирей об пол).

КАСЬЯН (равнодушно). Не очень большая?

СИБАРИТ. Вы оскорбительно равнодушны, господа, к моим талантам.
Возражений на его реплику не последовало. Сибарит крутит корону в руках с явным удовольствием, не зная, куда положить своё творение. Подходит к глиняной голове и надевает корону на неё. Даже поправляет чуть, продолжая любоваться своей работой.
Пока пусть здесь побудет. Уж точно, никто не наступит.

КАСЬЯН (Смотрит на Сибарита). Не нравится мне наш граф де ля Моль. И проблемы его с животом тоже.

СИБАРИТ (кивает на портрет). Как странно – и я подумал о нём.

НЕЛИППОВИЧ. Завидует Сверчок, ой как завидует. (Выжимает гирю одной рукой).

КАСЬЯН (после паузы). Сибарит… вам не кажется, что наш балаган стремительно скатывается в пошлую мелодраму? Как известно, комедия, та же трагедия, которая случилась не с нами.

СИБАРИТ. С чего это ты заумничал вдруг?

КАСЬЯН. Корона – совсем не шутка. Корона всё-таки…

НЕЛИППОВИЧ. Погоди, сначала Херувима прославим, потом за Графа примемся (бухает гирей об пол), а тебя, шахматист, сделаем питерским Раулем Капабланкой.

КАСЬЯН. Капабланкой быть не желаю, а посему замечу – большую беду сеять изволим, господа. Похоже, заигрались мы… и всё это так далеко от шахмат.

СИБАРИТ. Возможно, кто-то и заигрался, а кто-то и… зажрался…

В гостиную входит МОЛЬКА с мрачным видом. Держится за живот.

МОЛЬКА (кисло). Поздравляю, у нас в туалете мышки завелись. Сейчас видел одну. (Замечает на скульптуре корону.) Вот этой детали, пожалуй, и не хватало для полного сходства. Браво, Бернард Львович… сходство с оригиналом прибавилось.

СИБАРИТ явно смущён. Догадавшись о своей оплошности, не знает, как ему поступать дальше. Берёт из коробки сигару, закуривает.

СИБАРИТ. Слава Богу, теперь ты познал, каково моё отношение к тебе.

МОЛЬКА. Спасибо… Сейчас бы опрокинуть лекарство от моих болячек… стаканчик-другой, я бы с удовольствием…

КАСЬЯН (громко заржал, отбрасывая книгу). А вот послушайте! Крайне актуальное сообщение от путешественников! Оказывается, на островах Полинезии тоже устраивали поэтические турниры. Но каковы условия, господа! Победителю состязания после объявления его лучшим из поэтов, в ту же минуту предлагается вступить в должность вождя!

НЕЛИППОВИЧ. Дикари…

МОЛЬКА. А мне нравится этот обычай. Полагаю, остальные поэты и те, кто в хвосте остался, тоже не ушли без наград…

НЕЛИППОВИЧ. Где ты, Касьян, нашёл эту бульварщину?

КАСЬЯН. Не поверишь, у твоих друзей, студентов, выиграл в шахматы.

НЕЛИППОВИЧ. Пардон, тогда это серьёзная книга.

КАСЬЯН. Тебе, Мицкевичу чугунных гирь, в голову не придёт, что народ Полинезии – публика солидная, и к поэзии там относятся свято – всех проигравших турнир со специями и травами тут же зажаривают на костре. Вот так!

НЕЛИППОВИЧ. Да хватит же дурачить-то нас…

СИБАРИТ. Не самая аппетитная история, Касьян Смутьяныч, тобою рассказанная.

КАСЬЯН. А ко мне какие претензии?.. Но я всё же закончу с турниром. Его финал должен понравиться нашему страдальцу. В торжественной обстановке блюдо с зажаренными поэтами-поросятами обязаны съесть все участники поэтического состязания!

МОЛЬКА. Богом тебя прошу, больше ни одного слова о поросятах... Опять закрутило… (Трёт живот).

НЕЛИППОВИЧ. Я его сейчас гирей прибью!..

СИБАРИТ. Алло, Телохранитель, ты, кажется, обещал зайти за Яблонькой?

НЕЛИППОВИЧ. Обещал и был у неё, как условились. Но… не застал красавицу. (Оставил гирю в покое и отошёл в сторону, потирая руки).

СИБАРИТ. Странно. Тебе так не показалось?

Вошедшая в гостиную, НЯНЬКА опешила, увидев перестановку мебели.

НЯНЬКА. Снова-здорово… Что на этот раз чудить собираетесь?

КАСЬЯН. Папуасов жарить будем.

НЯНЬКА. И кто ж тебе, лешему, такой язык привесил? Нехристь ты чёртов!.. В церковь бы лучше наведался, ирод!.. Борис, Христа ради, прошу тебя, уйми ты своих разбойников, мочи нету слушать эту бесовщину…

СИБАРИТ (посмеивается). Завтра же с утра в церковь погоню…

НЕЛИППОВИЧ. Тихо, господа, я предчувствую приближение Яблоньки!

НЯНЬКА, оставив корзину, пошла к выходу.

ЯБЛОНЬКА (за сценой). Меня ещё не забыли в этом доме?

ЯБЛОНЬКА входит в гостиную. СИБАРИТ идёт ей навстречу, но его опережает НЯНЬКА.

НЯНЬКА. Голубка ты моя ненаглядная. Ну наконец-то свиделись… А уж как хороша-то, хороша-то как, ну точно, свечка пасхальная!

ЯБЛОНЬКА (целует Няньку). Здравствуйте, ma cher tante.

СИБАРИТ. Вот она la femme la plus seduisante de Petersbоurg! Ну, здравствуй, золотце, здравствуй, нежное дитя. (Целует её).

НЯНЬКА (девушке). Чего он сказал-то, не поняла сразу?

ЯБЛОНЬКА. Повторить этот комплемент, тётенька, я не берусь, мне даже неловко.

Из кабинета слышен звонок телефона.

СИБАРИТ. Это меня… (Быстро уходит).

МОЛЬКА. Сподобились мы, нянька. Светоч расслабился и назвал нашу Яблоньку самой прекрасной женщиной Петербурга. И с этим фактом спорить напрасно…

НЯНЬКА. Да ну тебя, конченого! (Яблоньке.) Может, ты расскажешь старухе, голубка моя белая, чего опять затевают эти лихоимцы?

ЯБЛОНЬКА. Сама не знаю, bonna mia. Геркулес прилетел вчера, сунул мне две груши и наказал, чтобы я пришла сегодня в самом парадном виде. На все мои вопросы, он лишь улыбался загадочно, мычал, и глаза прятал, как девушка.

НЯНЬКА. Говорила я тебе, мудрёные они, лиходеи… (Быстро уходит).

НЕЛИППОВИЧ (тихо). Видеть эту красоту и не ослепнуть… большой риск для меня.

КАСЬЯН. Когда ослепнешь, она будет водить тебя за руку, как медведя на ярмарке.

НЕЛИППОВИЧ. За руку, едва ли. Женщины любят за нос водить.

МОЛЬКА (хватаясь за живот). Силы небесные, кажись, опять началось… (Странной походкой, словно танцуя, ретировался).

НЕЛИППОВИЧ. Ну, и где этот Королевич? Все уже в сборе, а его нет…

СИБАРИТ (входя с грустным лицом). Алло! Попрошу внимания, друзья. Настало время объявить условия. Итак, для тех, кто ещё не знает сути происходящего (кивает в сторону Яблоньки), сообщаю: сегодня, здесь, в этой зале пройдёт коронация одного из талантливейших поэтов современности. Имя ему… нет, имя пока не придумано…

НЯНЬКА (входя с новой корзиной). Какая ещё коронация в нашем вертепе?

КАСЬЯН (забирая корзину). Долой царя, и да здравствует Король! (Орёт на мотив царского гимна.) Боже, Короля храни! Верой и правдой…

ЯБЛОНЬКА (Няньке). Да кто же он, этот ваш Король… Столько суеты вокруг всего...

Вошли сразу двое – в шикарном костюме ВАЛЕНТИН и грустный МОЛЬКА.

МОЛЬКА. А вот и мы. Встречайте запоздавшего гостя! В туалете его нашёл. Осторожно, принц волнуется.

ВАЛЕНТИН. Даже очень волнуюсь. Здравствуйте, мои хорошие.

СИБАРИТ. Геркулес, веди героя сразу на трон. (Мольке.) А ты, граф Калиостро, к инструменту. Сыграй нам, пожалуй, Полонез Оффенбаха – волшебные Сказки Гофмана! Касьян, помогай няньке накрыть стол!

НЕЛИППОВИЧ торжественно ведёт ВАЛЕНТИНА к трону, обходя все стулья. Они прошли мимо Яблоньки, и ВАЛЕНТИН остановился. Девушка тоже смотрела на него с изумлением. МОЛЬКА вяло играет чудесный Полонез Оффенбаха.

НЕЛИППОВИЧ. Садись, наш Король Королевич, сейчас это твоё почётное место.

ВАЛЕНТИН. Только сейчас?..

ЯБЛОНЬКА (радостно шепчет). Нянюшка, я, кажется, знаю его.

НЯНЬКА. Когда ж успела, девочка?

ЯБЛОНЬКА (шёпотом). Успела.

НЯНЬКА. Да вы словно две золотые головушки. Ангелы заблудшие, что по недоумию попали в самую преисподнюю.

МУЛЬКА (продолжая играть). По случаю коронования исполняется гимн во славу триумфатора. (Взяв аккорды новой мелодии и тоже из Оффенбаха, начинает петь).

Когда не требует с поэта

Ответов дядька Аполлон,

В забавах он, и до рассвета

Его не посещает сон.

Поэт как явь узрел избушку,

А в ней старушку, стул и стол,

В слезах измятую подушку –

И пробудился в нём глагол!

Божественный, как скрип старушки,

Воззвал пиита он к делам,

Но… тут явились потаскушки,

И завертелся вкруг бедлам…

(Оборвал пение, хмуро.) Ну и так далее.

Оваций не последовало. МОЛЬКА переместился к столу.

ГАЕРЫ, пользуясь ситуацией, решают допеть куплеты Мольки.

Старушка прячется в кадушку,

Толпой помята вся трава,

А где-то заряжают в пушку

Сырые с плесенью дрова…

ГАЕРЫ смолкли, зажав ладонями свои рты. Хлопают глазами. Потом разбегаются.

СИБАРИТ (морщится). Пойдём дальше. Пышные тексты, приготовленные по случаю коронации, зачитает мой смелый Телохранитель – Геркулес Алоизович.

НЕЛИППОВИЧ. Не стану утомлять почтенную публику рассуждениями. Просто пожелаю нашему Королю огромной славы – ведь для него сегодняшний день – это шаг в страну романтических грёз и призрачных возможностей, это вступление на тернистый путь преткновения…

КАСЬЯН. Кто это говорит? Наш Геркулес?

МОЛЬКА. Да, и похоже – пародирует Овидия.

НЕЛИППОВИЧ. Я заканчиваю. Так вот… Настоящих поэтов коронуют так же, как подлинных королей, поэтому… (подходит к Яблоньке.) О, прекраснейшая из русских женщин, благоволите покрыть чело будущего гения российской поэзии королевским аксессуаром. Ура!

Корону держит КАСЬЯН и по знаку НЕЛИППОВИЧА подаёт её ЯБЛОНЬКЕ. Взяв её, она подошла к Королю, который уже стоял в ожидании, склонив голову.

ВАЛЕНТИН (интимно). Здравствуйте, Нина.

ЯБЛОНЬКА (робко). Здравствуйте, Валик… (Надевает на него корону).

Гостиную сотрясает громкое - Виват! Ура!, сменившееся всхлипываниями НЯНЬКИ. В музыке переплетаются две темы - Шутка Сибарита и Шут-Король.
Свет, кроме мигающих вспышками гирлянд цветных лампочек, гаснет, чтобы по окончании музыки зажечься снова.
Теперь участники церемонии в полутьме сидят за столом. Под зелёным светом абажура зависает дым сигары Сибарита.
На просцениуме стоят НИНА и ВАЛЕНТИН. Вошедший в гостиную МОЛЬКА, остановившись, печально наблюдает за молодой парой.

ВАЛЕНТИН. Укрась чело моё корона –

Не возгоржусь нисколько я,

Коль будет украшеньем трона

Царица добрая моя.

Под обаяньем жгучей страсти

Я все права ей уступлю…

Ведь я не домогался власти –

Но я… люблю, люблю, люблю!

ЯБЛОНЬКА. А вы, молодой Король, тоже озорник. Ваша поэзия столь… как это сказать по-русски?.. Итальянцы называют это состояние – bello franco.

ВАЛЕНТИН. Откровенная красота?

ЯБЛОНЬКА (смущенно). Нет, правильней будет… милая дерзость.

ВАЛЕНТИН. Увы, но к великому сожалению, это не мои стихи, царица. Это всего лишь – озорник Беранже. (Снова декламирует.)

Зачем пустые обольщенья?

К чему я призраки ловлю?

Она в минуту увлеченья

Сама сказала мне: люблю…

МОЛЬКА (подлетает, грозно). Имей совесть, артист! Мы тебя не затем короновали, чтобы ты один общался с нашей… королевой! (Берёт девушку за руку.) Пойдём к нам, чудесная!

Едва ли не силой он отводит ЯБЛОНЬКУ к столу. ВАЛЕНТИН продолжает стоять на месте. За столом дружно засмеялись.
Игровой занавес закрывает всю конструкцию. Бойко появляются ГАЕРЫ с куклой. Её тоже украшает корона. Интермедия шутов, предваряющая события следующей сцены. Открылся под музыку занавес.

С ц е н а 11. ГРЕШНЫЕ ПЛОДЫ ИЗВЕСТНОСТИ И СЛАВЫ.

Конструкция сейчас смотрится единым монолитом. На ней отчетливей просматриваются вывески всевозможных магазинов, афиши, реклама. Даже нашлось место красному транспаранту с плохо читаемыми воззваниями.
ПЕРВЫЙ ГАЕР машет кому-то рукой, указывая на стоящего на авансцене одинокого ВАЛЕНТИНА.

ВАЛЕНТИН (томно, с конвертом в руке). Милая моя матушка! Ваш сын окончательно сдурел… Даже самому себе он боится признаться в чувстве, которое всё последнее время лихорадит его… Мамочка, лишь вам скажу, по секрету – ваш сын счастливый сумасшедший. Он влюбился! Боже, какое это славное состояние быть влюблённым! Я по-другому стал смотреть на людей, на Петроград, который и раньше привлекал меня своей прелестью. Но теперь он обрёл для меня новое содержание, он стал для меня необходимым, мамочка! Ведь здесь, на этих каналах появилась она, обворожительное видение… Ах, ну если бы вы, чудесная моя матушка, хоть бы одним глазком увидали это пока необъяснимое для меня чудо!
К ПЕРВОМУ ГАЕРУ присоединяется ВТОРОЙ вместе с Федей ХРАПЧЕНКО. Шуты что-то горячо ему объясняют.
Но как ужасен, как несправедлив этот мир!.. (декламирует с жаром):

С тобой мы любим женщину одну!

С тобой мы – братья!

Но слышу я, взрывают тишину

Твои проклятья…

Сейчас я увижу её, мамочка, она обещалась придти! Считаю минуты, мгновения, прислушиваюсь, пугливо оглядываюсь, сомневаясь в своём счастье. Я непременно пропаду, сгину, если она отвернётся от меня, и всё, о чём мы с тобой мечтали, пойдёт прахом… Но сейчас я слышу, мамочка, ваши слова, и они меня успокаивают – “ты счастливый, сынок, тебе начертано многое сделать, и ждут тебя удачи и благодарность людская!” (Другим тоном, пряча конверт в карман.) В противном случае, моя одинокая старушка, вы рискуете потерять, и навеки, любимого сыночка… увы. Получите через почту квитанцию, а вскоре и всё остальное, то бишь, хладное тело белобрысого Вертера…

К нему подступает ХРАПЧЕНКО, сопровождаемый ГАЕРАМИ. Убедившись, что перед ним тот самый отравившийся п о к о й н и ч е к, радостно потирает руки.

ХРАПЧЕНКО. Вот, значит, как?.. Схоронили покойничка, а он расхаживает себе по Петрограду, как ни в чём не бывало. Радуется жизни, улыбается… Сударь, вам не кажется, что здесь требуются объяснения? Потрудитесь, уважаемый, и без всяких там научных терминов растолкуйте несчастному человеку ваше благополучное воскрешение…

ВАЛЕНТИН. Я вас не понимаю… Да кто вы такой, чёрт возьми? Что вам нужно от меня?

ХРАПЧЕНКО (истово). Что мне нужно?.. От вас? Господи, доводилось ли Тебе, хоть когда-нибудь видеть такие бесстыжие глаза! Ну, вы и гусь, покойничек! Ох, какой проворный, да с румянцем во всю щёку… А я-то мучаюсь, ночей не сплю, пребывая в страхе… Как вы ловко придумали, скоморохи чёртовы! Но Бог шельму метит, вот ты мне и попался, глухонемой…

ВАЛЕНТИН (не сразу). Глухонемой?.. Так вы видели моего брата? Вы знаете, где он? Я две недели, как ищу его. Он приехал ко мне погостить и… Он инвалид, города не знает, однажды вышел на улицу и куда-то исчез! Скажите мне, Христом Богом прошу, где он, мой брат-близнец?.. Он жив… здоров?.. Он, наверно, голодает?..

ХРАПЧЕНКО (опешил). Какой брат? Я никого не знаю…

ВАЛЕНТИН. Ну, как же, сударь! Вы сами сказали – глухонемой. Не пугайтесь, я вам всё объясню и зла не сделаю. Дело в том, что мы с братом от рождения всегда были вместе… И много глупостей, даже неприятностей через это случалось. Тогда родители задумали нас разлучить… Но это долгая и страшная история! (Возбуждаясь от своего рассказа.) И надо же, кто бы мог подумать, что наше удивительное сходство принесёт пользу! Умоляю, сударь, расскажите мне всё… Я готов услышать самое страшное!.. Но в память о наших родителях…

ХРАПЧЕНКО (на грани истерики). Я ничего не знаю… никакого брата, никаких родителей!.. О, Боже, что с моей головой? Опять припадок?.. (Оглядывается назад, на ГАЕРОВ, но тех и след простыл.) Наваждение буквально преследует меня… Обождите, сударь, позвольте и вас спросить … сейчас ночь, верно?.. В глазах так темно, я ничего не вижу. Я уже слепой, или здесь не принято… фонари зажигать?..

ВАЛЕНТИН. Да что вы, любезный, на улице ясный день… (Хватает его за руку.) И в голове у меня тоже ясная погода, позвольте уж не поверить в вашу симуляцию. Вы хотите что-то скрыть от меня?.. Если вы безучастны к моей просьбе, к нашему горю, я вынужден отвести вас в участок!

ХРАПЧЕНКО. Никакого брата мы не знаем!.. Что вам от меня нужно? Оставьте меня в покое! Вы что, никогда не видели сумасшедшего? А вы знаете, что они очень опасны, и могут укусить, если их долго дразнить… (Начинает лаять.) Где мой дом? Я хочу знать, наконец! (Снова лает).

ВАЛЕНТИН. А где мой брат Авель? Я хочу видеть его…

ХРАПЧЕНКО. Почему кругом темно? (Скулит.) Я никого и ничего не знаю…

ВАЛЕНТИН. А я знаю, что вы всё знаете! Не отпирайтесь, негодяй…

ХРАПЧЕНКО. Тогда я вынужден буду укусить вас, милостивый государь! Уж не взыщите!.. Прочь от меня! Прочь! Я дворянин! А вы Каин, вы и убили своего брата, а я ничего и ни кого… и вас не знаю… (Всматривается в противоположную сторону, кричит.) Вот, вот Он!.. В машине едет!

ВАЛЕНТИН. Кто, мой брат?

ХРАПЧЕНКО (вырываясь). К чёрту вашего брата! Это Распутин, Григорий Ефимович, вон видите, машина остановилась… Мой спаситель! Только он мне поможет, на него последняя надежда… Караул, спасите!.. (Убегает).

ВАЛЕНТИН. Боже, что это было?.. И я-то каков мерзавец?.. (мрачно цитирует давние стихи).

Суфлер молчит, иль говорит не то,

По сцене мечется толпа в переполохе

То невпопад кричит, то шепчет лицедей…

Довольно!.. (тихо, но пронзительно.) Оттого душе не веселей,

Что драму мрачную играют скоморохи…

ВАЛЕНТИН утирает платком вспотевший от страха лоб. И тут появилась ЯБЛОНЬКА.

ЯБЛОНЬКА. Здравствуйте, Вы на меня не сердитесь, Валя? Я немного опоздала…

ВАЛЕНТИН (не сразу). Здравствуйте, моя хорошая…

ЯБЛОНЬКА. Вы чем-то растревожены, я вижу. Что-то случилось?

ВАЛЕНТИН. Могло случиться, но обошлось. Так, пустяки…

ЯБЛОНЬКА. Нет, вас что-то испугало. Я вижу!

ВАЛЕНТИН. Да, испугало, сознаюсь. Почему-то подумалось, а вдруг я вас никогда не увижу больше.

ЯБЛОНЬКА. Да почему же? Вот она я. Перед вами.

ВАЛЕНТИН. Даже стихи не могут отвлечь меня от тревожных мыслей. А после того, как я прочитал ваши рассказы, я понял…

ЯБЛОНЬКА (рассмеялась). Это не мои рассказы. Их сочинил мой дядя Бернар.

ВАЛЕНТИН. Светоч который?..

ЯБЛОНЬКА. Вам они тоже понравились?

ВАЛЕНТИН. Его рассказы всем нравятся, и мне тоже. И уже принято решение публиковать их. Бернард Львович не будет ругать нас за это?..

ЯБЛОНЬКА (весело). Он ещё не знает, что я отнесла их в вашу редакцию…

В эту минуту к молодым людям подошёл человек почтенного возраста с тростью. В нём без труда угадывается вездесущий ПЕРВЫЙ ГАЕР, но уже в роли КЛАССИКА.

КЛАССИК (снимая шляпу). Моё вам почтение, племя молодое, незнакомое.

ВАЛЕНТИН (удивленно). Глеб Митрофаныч! Каким образом?

КЛАССИК. Узнали старика? И на том спасибо. А я вот проходил мимо, и так, понимаете ли, захотелось подойти к вам, дабы полюбоваться на молодых и красивых людей. А ваша дама словно вчера из Парижа. (Яблоньке.) Я угадал?

ЯБЛОНЬКА. Да, но приехала не вчера. Два месяца тому...

ВАЛЕНТИН (Яблоньке). Позвольте представить вам живого классика, учителя.

КЛАССИК. Оставьте, коллега! (Девушке.) Надеюсь, мадемуазель дозволит мне наскоро переговорить с питерской знаменитостью?

ЯБЛОНЬКА. А я не помешаю вам?

КЛАССИК. Ни в коей мере, сударыня. Всего каких-нибудь пару минут. (Валентину, чуть усмехнувшись.) Листал сегодня утренние газеты, и вижу, репортёры не забывают вас. Поздравляю. Сообщают, что у вас в работе большой роман?

ВАЛЕНТИН. Обо мне столько глупостей написано, что я всякий раз краснею, когда вижу человека с газетой.

КЛАССИК. Похвальное свойство. Не доверяйтесь газетчикам, публика на редкость вздорная, и самое ужасное – изменчивая в своих вкусах. (Достает свёрток.) А я вот, хочу предложить вам, так сказать, для знакомства – рукопись моей последней вещицы. Кажется, удалась. Для вашего журнала, думаю, в самый раз будет.

ВАЛЕНТИН (нерешительно). Хорошо, я передам её редактору.

КЛАССИК. Но сначала сами просмотрите. Редактор ваш – человек настроения. И не всегда, мягко говоря, последователен. А журнал ваш хороший, нужный сейчас, в такое не простое время. (Обращаясь к Нине.) И вам, чудесная, советую прочитать. Продолжаю надеяться, что женские образы по-прежнему мне удаются лучше. А теперь я пойду. Не сердитесь на старика. Сам знаю, что брюзжать не хорошо, так ведь возраст, куда его денешь? Разве что в Кунсткамеру… А вы, и в самом деле, положительно красивая пара. (Нахлобучивает шляпу.) Честь имею! (Удаляется степенной походкой).

ЯБЛОНЬКА. Какой милый старичок.

ВАЛЕНТИН. Лет десять назад его имя гремело на всю Россию. Не Толстой, конечно, но писатель крупный и настоящий. (Внезапно, как ребёнок.) Думал ли я ещё полгода назад, что вот так, запросто, буду общаться с такими мамонтами?..

ЯБЛОНЬКА. И я не предполагала, что буду всему этому свидетелем. (Весело смеётся.)

ВАЛЕНТИН (прячет рукопись). Однако, лучше бы удалиться с этого места, иначе мы рискуем…

ЯБЛОНЬКА. …перезнакомиться со всеми знаменитостями Петрограда?

ВАЛЕНТИН (о своём). На сегодня довольно и двух.

ЯБЛОНЬКА. А кто второй?

ВАЛЕНТИН (опомнился). Наверно, я? Если обо мне без конца в газетах пишут… И куда же нам направиться, прелестная Яблонька?

ЯБЛОНЬКА. А я уже всё решила. Здесь за углом находится моя любимая кондитерская. Пойдёмте туда. Мне не терпится узнать ваше впечатление от рассказов дяди.

ВАЛЕНТИН (усмехнувшись). Мне показалось, он великий мистификатор, Ниночка.

ЯБЛОНЬКА. Не понимаю вас.

ВАЛЕНТИН. Да и мне пока не всё открылось. Меня просят редактировать его рассказы, давайте сделаем это вместе?

ЯБЛОНЬКА. А мы можем обрадовать дядю этой новостью?

ВАЛЕНТИН. До времени не стоит. Для него у меня другая новость имеется… Вы позволите? (Берёт девушку под руку, и оба удаляются).

Грянул музыкальный аккорд, и на сцене появились ГАЕРЫ: на этот раз шуты торжественно сопровождали ПРИНЦЕССУ. Не увидев на месте ВАЛЕНТИНА, остановились озадаченные. ВЕРА АРКАДЬЕВНА выглядит сейчас расстроенной, даже потерянной, она вопросительно взирает на ужимки ГАЕРОВ. Становится ясно, что красавица близка к истерике. Она вдруг резко, прикрывая ладью лицо, направляется в глубину сцены, теряясь в лабиринтах конструкции.
ГАЕРЫ синхронно чешут свои затылки.

С ц е н а 12. ГАРДЕ! – ГОВОРИТ КАСЬЯН В ТАКИХ СЛУЧАЯХ.

И снова высвечивается декорация трактира ИОРДАНЬ. ГАЕРЫ уже тут. Как и в предыдущих сценах - один трансформировался в ЛАКЕЯ, другой - в ГРИШКУ, шныряющего по углам. За столом, ближе к центру, расположились трое - СИБАРИТ, пребывающий в хорошем настроении, и – МУСЯ с ЛЯЛЕЙ. Девицы что-то едят, запивая вино из бокалов.

МУСЯ. А между прочим, уважаемый, чтоб вы знали, я курсы повивальных бабок когда-то закончила. Интеллигентную науку проходила. Стало быть, кто я, по-вашему?

СИБАРИТ. По-моему – чистокровная аристократка.

МУСЯ. Не смейтесь. У меня даже открытка есть, от графа Толстого.

СИБАРИТ. Полагаю, вы не станете перечислять все свои сокровища?..

МУСЯ. Говорите вы серьёзно, а всё выходит, будто смеетесь над нами.

СИБАРИТ. Даю вам клятвенное обещание, бабка-курсистка, как только у меня появится необходимость в вашем святом призвании, а такая счастливая возможность не за горами, я доверю хлопоты по благополучному появлению моего долгожданного наследника исключительно вам, сударыня. (Доливает Мусе вина).

МУСЯ (смутившись). Да я, признаться, не кончила курсы. А всё из-за этого паразита Тимошки. Да вы его знаете, наверно, одноглазый тут ходит, и рука у него без пальца.

СИБАРИТ. А почему наша Ляля-Розочка грустная сегодня? Случилось что? Или кто обидел мою птаху райскую? Ну-ка, чирикни нам, красавица, в чём тут дело?

МУСЯ. Не приставайте к ней! Хорошо ещё жрать начала.

СИБАРИТ. Тогда позабавлю вас… Смешная история вдруг вспомнилась. Однажды явилась ко мне в дом немолодая особа в трауре и сообщает скорбно, что она мать той женщины, которая, видите ли, любила меня шесть лет тому назад и которая ради меня нарушила… супружеский долг.

МУСЯ. Да это не про вас, Сибарит Бернардович?.. Или нет?..

СИБАРИТ. Не торопитесь с выводами. Мамаша не спешит называть фамилию своей дочки, интригует. И намекает, что дочка в последнем вздохе успела прошептать моё имя. Женщина вздумала поведать мне подробности скорбного часа, а я решительно не могу припомнить, о ком же идёт речь. (Наливает и себе вина.) Мамаша ловко припоминала интимные детали якобы нашего романа. Например, сцену нашего первого поцелуя. Именно так, причитала несчастная мать, вы овладели ею, едва моя малютка переступила порог вашей комнаты. А буквально через час она окончательно стала вашей!.. Какие-то воспоминания забрезжили в моём сознании, и я сказал ей с чувством: Если можно было бы вернуть её вам, живую, красивую, я пожертвовал бы для этого своей жизнью! Нет! – сказала ведьма, – оттуда её уже не вернуть. Но она поручила вам – свою дочь, то есть мою внучку – настоящий отец ребёнка не её муж, а именно Bы…

МУCЯ. А почему бы и нет? Мужчина вы крепкий, породистый…

СИБАРИТ. А почему бы и не усомниться?.. Впрочем, я вдруг повеселел. Я – отец, у меня есть дочь… я уже был готов дать малютке свою фамилию!..

ЛЯЛЯ (печально). Молодец, барин. Вы настоящий мужик!

МУСЯ. Глядите, проснулась краля! Только не реви… И чем всё закончилось?

СИБАРИТ. Услышав мою фамилию, мамаша изменилась в лице, уставилась в меня безумными глазами и зашептала – Значит, это не вы? Дочь называла мне другую фамилию… И тут меня охватил гомерический смех! Кстати, Бедняга Класипевич, истинный виновник драмы, жил через дом от меня! Ну как тут не вспомнить Пушкина, его графа Нулина: …смеялся Лидин, их сосед, помещик двадцати трёх лет…

ЛЯЛЯ. Совсем не смешно. Скажите лучше, вам кто больше нравится – Муська или я? Только честно, барин.

СИБАРИТ. Вы для меня неразделимы. В одной я нахожу то, что мне не достаёт в другой…

ЛЯЛЯ вдруг встаёт, резко отодвинув тарелку, и отходит от стола. К ней метнулся ГРИШКА-гаер, и стал что-то нашёптывать девице. Обсудить неожиданный уход товарки не довелось, перед их столом возник ВАЛЕНТИН.

ВАЛЕНТИН (сухо). Простите мне мою наглость, я бы не решился, право, но почтенная Ганна Модестовна сообщила мне под большим секретом, что у вас сегодня трактирный день. Я думал, что вы один…

СИБАРИТ. Чего вы там бормочете? Присаживайтесь.

МУСЯ. Голубь сизокрылый прилетел, редкая птица…

ВАЛЕНТИН (не реагируя на реплику). Простите, добрый человек, но, собственно, я к вам по делу. Поговорить бы нужно… конфиденциально...

СИБАРИТ. Ну, это легко устроить. А ну-ка, миледи, позвольте нам, холостякам, посекретничать минутку-другую.

МУСЯ нехотя встала и отошла, косясь на ВАЛЕНТИНА.

ВАЛЕНТИН (не сразу). Вы, наверно, догадываетесь, о чём я стану говорить с вами?

СИБАРИТ. Три года дадите на раздумья, ни за что не догадаюсь. С вами что-то произошло, Валентин?..

ВАЛЕНТИН. Верите ли вы мне, мудрый человек, что я люблю вас больше, чем всех остальных?

СИБАРИТ. Надеюсь.

ВАЛЕНТИН. Очень хорошо. Так мне будет легче говорить с вами. Вы напоминаете доброго Бога-Отца, к которому всякий человек имеет право обратиться со своей просьбой…

СИБАРИТ. Да что же с вами стряслось, бедный юноша? Никак завистники одолели?

ВАЛЕНТИН. У меня нет никого, кроме вас, старше и умнее, к кому бы я мог обратиться за советом по самому неприятному для меня поводу. Но дело моё чрезвычайно деликатное. Поверьте, со мной это случилось впервые…

СИБАРИТ. Чёрт возьми, Херувим, что вы от меня хотите?

ВАЛЕНТИН. Бернард Львович, вы… не считаете меня фатом?

Вопрос застал СИБАРИТА в момент, когда он пожелал отпить из бокала, а потому он поперхнулся.

СИБАРИТ (откашливаясь). Боже сохрани!

ВАЛЕНТИН. Спасибо вам. Иначе я не смог бы и слова сказать… Выслушайте же мою дикую историю. Одна женщина призналась мне в любви и… как бы это точнее сказать?.. теперь даже преследует меня. А я, видите ли, её не люблю.

СИБАРИТ. Понимаю. (С облегчением.) И сочувствую.

ВАЛЕНТИН. Скажу вам больше… мне безумно нравится другая женщина.

СИБАРИТ. А теперь ничего не понимаю. Раньше мы как-то не говорили с вами о женщинах. И мне казалось…

ВАЛЕНТИН. Вот я и говорю. Та, первая… она, конечно, очень красива, несказанно хороша. И её звёздам подобные глаза… Да что говорить об этом, богиня! Но… не по душе она мне. Это нормально, Светоч? Такое бывает?

СИБАРИТ. Крайне редко. Но вы, мой молодой друг, возможно, сами виноваты в произошедшем эффекте. Как я понимаю, вы увлекли её, не имея к тому желания…

ВАЛЕНТИН. Ни малейшего! Разве что был вежлив с ней. Впрочем, как и со всеми другими... Разыгрывать роль Иосифа Прекрасного, согласитесь, занятие, прежде всего, безнравственное, да и глупое, в конце концов!

СИБАРИТ. Вы растёте в моих глазах, Валентин. Пока, всё сказанное вами, согласуется и с моими представлениями о нравственности.

ВАЛЕНТИН. Вы умный, опытный человек! Посоветуйте, как мне упредить нависшую опасность и будущую трагедию?

У стола появился ЛАКЕЙ-ГАЕР, ставит бутылки, бокалы. Он гримасничает.

СИБАРИТ. Ну, если до трагедии дошло, тогда мой жизненный опыт к вашим услугам. Но хотелось бы знать, кто эта несчастная женщина? (Оглядывает зал.) Полагаю, она сейчас здесь? Так? Я угадал?..

ВАЛЕНТИН (разочаровано). А я думал, вы уже знаете, о ком идёт речь… Хорошо, буду с вами откровенен до конца. Как на исповеди. (Тихо.) Она – Её Высочество…

СИБАРИТ. Какое… высочество?

ВАЛЕНТИН (шёпотом). Принцесса! Ваша невеста…

С бедным СИБАРТОМ что-то произошло. Он откинулся на спинку стула и обмяк. Даже побледнел. Взгляд его, ещё мгновение назад, излучавший иронию, блеск, сейчас потух, обращённый в пустоту. Пальцы собрались в кулаки. Лакей-гаер застыл в ожидании развязки.
Тут и ГРИШКА-ГАЕР подкрался.

Что с вами, Сибарит?.. Понимаю… мне не следовало говорить вам такое?..

СИБАРИТ. Ничего, ничего, дружочек. Кажется, я вином увлёкся… обождите. Он встал, неровным шагом прошёлся на авансцену. (Тихо, но с чувством.) Ленивая одалиска, глаза с поволокою… Спящая красавица, с прищуром ведьмы… Глазки по сторонам… (Напевает, чтобы вернуть себе самочувствие.) Так в ненастные дни занимались они делом… Гнули, Бог их прости, от пятидесяти… (Неожиданно, как открытие.) Весь мир против меня…

ЛЯЛЯ, улучив момент, подходит к столу, но ВАЛЕНТИН отворачивается от неё. Гришка оттаскивает девушку в сторону. ЛЯЛЯ вдруг вырвалась из его рук и подбежала к СИБАРИТУ.

ЛЯЛЯ. Вижу, и вас он сумел обидеть, этот красивый чёрт! И зачем вы только пригрели его, окаянного?..

СИБАРИТ. Справимся, зяблик, успокойся… Наша возьмёт, ещё далеко до финала. Так, шаловливое гарде для начинающих шахматистов. Я обещаю тебе его скорые слёзы, крупные, как булыга на мостовой! (Внезапно распрямился, отстраняя от себя Лялю.) Кажется, отпустило… (возвратился к столу.) Ну, рассказывайте, севильский обольститель, как же вам удалось разбудить мою Принцессу?

ВАЛЕНТИН. Стоит ли, Светоч?.. Вам же будет неприятно…

СИБАРИТ. Вы рассказывайте, если пришли за советом. Не беспокойтесь обо мне, ведь речь идёт о вас.

ВАЛЕНТИН. Она часто звонила мне в редакцию. Заезжала в экипаже… И постоянно твердила одну странную фразу, смысл которой мне никак не понятен…

СИБАРИТ. Какую фразу?

ВАЛЕНТИН (усмехнувшись). Вот и вы это слово произнесли, что я разбудил её. Вы меня разбудили – если вам нужны дословно её слова.

СИБАРИТ (отстранённо). Неужели… она заезжала за вами?

ВАЛЕНТИН. Вы мне не верите? Тогда мне… страшно.

СИБАРИТ. Но ведь она… принцесса… ленива, как сотня сытых кошек!

ВАЛЕНТИН. Я ничего не придумал, Светоч…

СИБАРИТ. К чёрту! Меня зовут Бернард Львович… господин Шиповников… или, как вас там. Извольте отныне обращаться ко мне без шутовства!

ВАЛЕНТИН (спокойно). Вчера вечером я получил от неё четвёртую записку за день.

СИБАРИТ (устало). Довольно подробностей. Что вам от меня-то нужно?

ВАЛЕНТИН. Вы с ней ближе знакомы... Посоветуйте, умоляю, как нам ликвидировать это ужасно неприятное для всех недоразумение… (Смотрит на мрачного Сибарита.) Вижу, что я ошибся, обратившись к вам за советом… возможно, мне правильнее будет поговорить… с паном Геркулесом, он человек знающий…

СИБАРИТ. Вот что я посоветую вам, коронованная особа… Сделайте так. Возьмите портрет той дамы, которую вы любите, и напишите на обороте два слова – Моя невеста. Эту фотографию пошлите Принцессе без всякого письма. Только один портрет, ничего другого. Она поймёт ваш демарш, и всё кончится быстро и… красиво. Спящая красавица снова отойдёт ко сну. И учтите, я советую вам, как лицо… не заинтересованное ни в чём.

ВАЛЕНТИН. Бернард Львович… какой вы чудесный, великодушный человек! Вы на меня не в обиде? Я могу так думать?..

Ответа Дон-Жуан из Саратова не дождался – к столу буквально подлетели клевреты в полном наборе: КАСЬЯН, МОЛЬКА и, примкнувший к ним, НЕЛИППОВИЧ. Кроме шляхтича, двое других категорически навеселе.

КАСЬЯН. Вот они, разлюбезные, уединились от нас!

НЕЛИППОВИЧ. И очень смахивают на заговорщиков.

МОЛЬКА. А не куётся ли тут этакая негоция для нас, Касьян? И не таится ли тут, Господи пронеси, серьёзная опасность, прямо несоответствующая гражданским постановлениям и дальнейшим видам России?

КАСЬЯН. Верно, Манил Манилыч, такого рандеву мы не заказывали.

НЕЛИППОВИЧ. Сибарит, отчего вы такой мрачный? У нас для вас хорошие новости имеются…

СИБАРИТ (резко). Не надо новостей… (тихо) и галдеть не надо. (Весело, через силу). Моцарт читал мне по секрету свою новую поэму, и… поверьте, друзья мои, она меня по-настоящему изумила. Дьявольски сильная вещь… хотя и не законченная.

КАСЬЯН (Валентину). Так ты, братец, поторопись, мы заинтригованы.

ВАЛЕНТИН. Прощайте, господа! (Быстро покидает залу).

КАСЬЯН. Кто это ушёл?.. Это не наш Херувим… и даже не Моцарт…

Зал трактира исчезает в темноте, и на авансцену выскакивают ГАЕРЫ.

ИНТЕРМЕДИЯ.

На сцене начинается маленькое балаганное представление, которое можно назвать - МУКИ ПРИНЦЕССЫ. Вокруг куклы в короне перемещаются в бесовском танце-поединке оба ГАЕРА - первый исполняет роль Принцессы, второй - Яблоньки.
Финал Интермедии: «Принцесса» рвёт в клочья огромный портрет Яблоньки, бросая обрывки по ветру. «Яблонька» заходится в хохоте. ГАЕРЫ разбегаются в разные стороны. Сцена погружается в темноту. Тишина.

С ц е н а 13, - ФИНАЛЬНАЯ, НО ИЗОБИЛУЮЩАЯ НОВОСТЯМИ.

ГОСТИНАЯ СИБАРИТА. За столом восседают с каменными лицами наши ГАЕРЫ в позе присяжных, но никто не обращает на них внимания.
СИБАРИТ расхаживает по ковру, обхватив себя руками. За ним испуганно наблюдает НЯНЬКА. Оказавшись возле любимого кресла, хозяин рухнул в него, кутаясь в восточный халат.

НЯНЬКА. Поел бы ты, касатик, душа-то, глядишь, и уймётся маленько. Грибков солёненьких принесть? И вина могу по такому случаю… Чего молчишь? Аль и дальше будешь над бабкой измываться, как твои приблуды?

СИБАРИТ. Ты вот что, нянька… (Через паузу.) Её фотографию верни на место, где стояла.

НЯНЬКА. Тьфу на неё! Чёрта бы ей лысого в мужья, если она таким красавцем, как мой Боренька, швыряется!

СИБАРИТ (вяло). Алло… попридержи язык, старуха.

НЯНЬКА. Нет, я скажу всё! Нагляделась я, уж хватит, сил моих просто нет. Да и вижу, запутался ты, касатик… Да разве ж так можно жизнью баловаться? Спрашиваю давеча его, где ж детки твои? И что ты старухе сморозил?.. А как мечталось-то мне на послед ребёночка твоего понянчить. Сказать невозможно… (Рука с платком потянулась к глазам, передразнивает.) “Этого товару не держим-с…” Тьфу на тебя! И на твою кобылу ленивую… Верну я фотографию, глядись на неё, бесстыжую…

СИБАРИТ (неожиданно улыбается). И коньяк тащи. С лимоном.

НЯНЬКА (радуясь). Ну вот, уже дело говоришь. Я мигом исполню, Боря… А той, что в кабинете, мамзельке, чего принесть? (Направляется к двери).

СИБАРИТ. О ней забудь. Никому ни слова пока.

В двери постучали. НЯНЬКА остановилась и посмотрела на СИБАРИТА.

НЯНЬКА. Стучатся?.. Вежливый кто-то. Не знает, что дверь всегда настежь…

СИБАРИТ. Нянька, шторы (показывает рукой) тоже настежь. (Громко.) Видеть моих гостей одно удовольствие, а не видеть – другое…

КАСЬЯН (входит с понурым видом). Не разбудил вас?.. Сам-то я в эту ночь и глаз не сомкнул… КАСЬЯН потоптался возле двери и направился к дивану с подушками. Мы абсолютные чудаки, уважаемый князь Ветринский, олухи из Пскова… Я-то – профессионал, король шахматистов… и такое в морду!.. Какое-то ничтожество, жалкий ветрогон с претензиями и – хлоп-хлоп, он уже в дамках...

СИБАРИТ. Перестань бредить!.. Нашлась и на тебя управа?..

КАСЬЯН. Нашлась, там, где не искал… Позор, и ветер в ушах…

СИБАРИТ. Если пришёл за сочувствием, ошибся дверью. Или забыл, как на заре нашего знакомства глумился надо мной, прикидываясь шахматным простачком?.. Теперь вот и расплата… Кто ж тебя лишил достоинства? Или в Питер сам Капабланка заявился?

КАСЬЯН. Если бы… Теперь на шахматную корону претендуют… поэты. Мало им своей... Убил бы его, но… я гуманный человек, а он, скажу правду… дерзко играл, сволочь белокурая, и красиво… Я вижу, вы не удивлены?

СИБАРИТ. Нет, даже если при этом он говорил по-японски... (После паузы.) Стало быть, Херувима Шиповникова убивать не стал?..

КАСЬЯН. Сибарит – я культурный человек, даже… интеллигент в первом поколении.

СИБАРИТ. Я сам из купцов, понимаю.

КАСЬЯН. Будь мой отец похитрей и осмотрительней в своих забавах, я мог быть и дворянином.

СИБАРИТ (неожиданно усмехнулся). А подробней можно, ваше благородие?

КАСЬЯН. Не охотник я прошлое ворошить… Мать мне рассказывала, покойница. Отец мой красивый был, хваткий, в ту пору он в имении у графа Шалимова служил, и тот обещал его, вроде бы, старостой поставить… да не случилось…

СИБАРИТ. Обманул?..

КАСЬЯН. Не знаю всего, только граф выгнал отца и мать мою, уже беременную… с позором… Эх!.. что тут расскажешь нового?.. А если уж начистоту – застукал старый граф свою молодую графиню в объятьях моего папани-жеребца… и всему счастью конец пришёл. Кто-то, видать, донёс, шахматисту…

СИБАРИТ. Кому?

КАСЬЯН. Да графу же. Как мать рассказывала, любил он эту игру страстно. Бывало, до первых петухов засиживался, ну, получается, сам с собой играл. Матери моей, она при кухне значилась, приходилось не спать, чтоб кофей всегда был горячий, и пряники… (усмехается.) Она их отцу таскала, и поначалу, как мать говорила, он их охотно трескал, а потом, как объелся – видеть не мог.

СИБАРИТ (после паузы). Жуткая история с пряниками вышла… однако, что же получается, Ваше сиятельство? Если всё это не выдумка, то любовь к древней индийской игре вам досталась вместе с голубой кровью старого графа… так что ли, господин Шалимов?..

КАСЬЯН. Что-то вы мне, Светоч, в мозгах всё путать стали… уже и не рад, что завёл этот разговор. Воистину говорил мне знакомый фельдшер – каждая пипетка мечтает стать клизмой…

СИБАРИТ. Ну, а пришли-то за чем, граф?

КАСЬЯН. Затем, что покаяться хочу. Деньги, что вы дали мне на покупку чемоданов, пришлось на кон поставить, а Королевский Херувим, будь он неладен, забрал их, как победитель… (с болью) эх, прощай, Волга-матушка, видать, не заслужил я путешествия в Вашей компании, и не видать мне нашей Расеюшки…

МОЛЬКА (входит в гостиную). Кто это тут скулит?.. Новостей не желаете свежих?

КАСЬЯН. Если о херувиме – даже не начинай.

МОЛЬКА. О нём позже и только петитом. Поздравляю вас, Светоч, вы оказались провидцем – наш Мейерхольд окончательно дозрел, ударился в новое зрелище – театр-цирк, последний шанс, прощальный выход – salto mortale. Прыжок в могилу!

СИБАРИТ. Этот носатый Пьеро уже не интересен мне. Забудем о нём…

МОЛЬКА. Тогда выслушайте ещё одну новость: вчера утром небезызвестный вам дворянин Храпченко Фёдор Матвеич всем приказал жить долго, а сам взял и в своём доме, богато отремонтированном, повесился, бедняга.

КАСЬЯН. Жаль зануду… нам будет не хватать его свежих идей…

СИБАРИТ. А что там петитом пишут?

МОЛЬКА (неохотно, без кривляния). Издательство Альбатрос перекупило права на тираж книги стихов Короля поэтов… имя вам известно.

СИБАРИТ. И что тут необычного, маркиз? Ты тоже хотел этого.

МОЛЬКА. Ещё бы… великий скандал – это по нашей части, и хозяева Альбатроса сильно пожалеют о своём легкомыслии...

НЕЛИППОВИЧ (бодро входит). Кто тут о чём-то жалеет? Только не все сразу. Здравствуйте, во-первых, а во-вторых, простите, пришлось по дороге университет навестить…

СИБАРИТ. Алло, студент, выкладывай свои новости телеграфно.

НЕЛИППОВИЧ. Новости у меня хорошие. Принцесса милостиво разрешила нам отбыть в путешествие по Волге. Да-с.

СИБАРИТ. Как её настроение?

НЕЛИППОВИЧ. Тоже хорошее. Плачет. Но что меня особенно озадачило, Светоч… (Лезет в карман.) Может, вы объясните мне (достаёт клочки фотографии) каким образом в её будуаре оказалась фотография нашей чудо-Яблоньки? (Протягивает в руке доказательства.) Да ещё в таком виде…

СИБАРИТ. Что?!.. Он резко встал из кресла и оглядел собравшихся не добрым глазом. ГАЕРЫ тоже привстали со своих мест. Им весело, толкают друг друга локтями. (Тихо.) Я так и думал. Сатанинский ум у саратовского Растеньяка… А что тебе сказала Принцесса? Спрашивал её?

НЕЛИППОВИЧ. Как же, у неё спросишь… Натурально истерика у бабы. Прогнала меня.

КАСЬЯН. Тебе разве в новинку такое обхождение, вельможный пан?

НЕЛИППОВИЧ. Зато мне известно стало, пан-гроссмейстер, что вас кто-то в дураках оставил, вчистую! Изволили-с все шесть партий профукать.

МОЛЬКА. Касьян, что он такое говорит?

КАСЬЯН. Молва уже рвётся по болоту… какая грязь кругом!

НЕЛИППОВИЧ. Не будешь нос задирать. Только мы со Светочем в полном порядке, остались – при своих.

СИБАРИТ смолчал. Вернулся в своё кресло и закрыл лицо рукой. В гостиную вошли НИНА-ЯБЛОНЬКА и НЯНЬКА.

НИНА. Здравствуйте, люди хорошие. Здравствуйте, мой милый дядя…

СИБАРИТ нехотя встал и направился к ЯЛОНЬКЕ. КАСЬЯН тоже сполз с дивана. МОЛЬКА продолжал стоять у стола, приглаживая рукой свои лохмы. СИБАРИТ, стараясь улыбнуться, разглядывает радостное лицо НИНЫ.

СИБАРИТ. Неплохо выглядишь, детка. (Целует её в щёку).

НИНА. Да вы тут никак грустите? Носики повесили. Нянечка, что с ними тут стряслось без меня?

НЯНЬКА. Соскучились по тебе, красавица наша, вот и горюют. Совсем забыла ты моих грешников.

НИНА. Каюсь, забыла. (Ко всем.) А Валентин ещё не приходил?

НЕЛИППОВИЧ. Это даже не оригинально как-то получается…

КАСЬЯН (взорвался). Да, кругом одна непереносимая херувимщина… под музыку Моцарта… Заметив вошедшего ВАЛЕНТИНА, КАСЬЯН поначалу застыл, но потом резко рванулся к выходу. Мне надо уходить. Много дел скопилось…

СИБАРИТ. Алло, шахматист! Твои дела все здесь. (Показывает на диван.) Отдыхай.

ВАЛЕНТИН (оглядываясь). Господа! Я рад видеть вас всех…

НИНА. Ты же обещал, что придёшь раньше, Валик. Что случилось?

ВАЛЕНТИН. Пришлось зайти в редакцию. (Целует ей руку и тихо.) Ты уже сказала дяде?..

НИНА. Ещё не успела… (Сибариту.) Мой дорогой дядя, у меня для вас хорошая новость. Журнал Вершины напечатал ваши рассказы…

СИБАРИТ. Какие рассказы?..

НИНА. Те, что вы отсылали мне в Париж. Они всем очень понравились, и редакция решила опубликовать их. Я так рада за вас – весь Петроград узнает, какой у меня талантливый дядя!

СИБАРИТ (тихо и зло). Небо смеялось…

ВАЛЕНТИН. И для вас, Маркиз, у меня хорошие новости. Вы можете снова занять ваше секретарское место. Там вас ждут.

МОЛЬКА. Что такое? Вас что, тоже того… как меня когда-то?

ВАЛЕНТИН. Наоборот. Всё складывается наилучшим образом. Помните, я говорил вам, что редактор наш, Степан Ильич, переходит в газету Суворина-младшего?

МОЛЬКА. Да, что-то слышал.

ВАЛЕНТИН. И это обстоятельство заставило нашего издателя срочно искать замену. И знаете, господа, кого он пригласил на должность редактора?

НЕЛИППОВИЧ. Самого Николая Второго?

СИБАРИТ. Разумеется, вас, наш удачливый гений.

ВАЛЕНТИН (радостно). Вы угадали! И всем этим я обязан вам! Вам всем, мои дорогие.

НИНА. Но почему ты скрываешь другую новость?

ВАЛЕНТИН. Какую?

НИНА. Что влиятельный Альбатрос издаёт твою книгу.

ВАЛЕНТИН. Верно. И тут меня можно поздравить. (Лезет в карман.) У меня с собой и листы корректуры…

МОЛЬКА. Где? Покажи! (Подскакивает к Валентину).

ВАЛЕНТИН. Да вот они… (Протягивает листы).

МОЛЬКА, завладев листками, направился к дивану КАСЬЯНА. Все смотрят на него как на сумасшедшего.

МОЛЬКА. А где старушка? Избушки не вижу... Где она, родимая, куда вы её тут засунули?.. (Продолжает листать страницы).

ВАЛЕНТИН. Да что она вам так полюбилась? Совершенно не понимаю, право. Я и не включил её в эту книгу и не собирался…

МОЛЬКА. Почему не включили? Почему нет? Ведь вы же написали эти стихи или не вы? (В голосе Мольки появились нотки отчаяния).

ВАЛЕНТИН (скромно). Это старый грех бесшабашной юности… Когда добрый пан Геркулес попросил меня прочесть при нашем первом знакомстве стихи, я озорства ради и вспомнил про них. А пан-телохранитель почему-то пришёл в восторг… Ну а дальше вы всё знаете, мои славные!.. А теперь, Ниночка, я скажу самую главную новость. Ты не возражаешь?

НИНА (смутившись). Говори, если считаешь нужным сделать это сейчас.

ВАЛЕНТИН. Друзья, вы будете приятно удивлены… ВАЛЕНТИН берёт за руку НИНУ. Собравшиеся в гостиной затаились, разинув рты. Даже СИБАРИТ встал из кресла. …в этом доме я нашёл самое большое счастье, о котором можно только мечтать. Позвольте, мои дорогие, представить вам мою невесту!.. Ну, чего ты так краснеешь, Ниночка? Я сказал что-то не так?

НИНА (улыбаясь). Я соглашаюсь с каждым твоим словом, Валик. Ты просто необыкновенный! Ты чудо! Моя самая любимая и открытая для радости душа…

НЯНЬКА (вытирая платком глаза). Чего тут калякать? Давайте свадебку состряпаем!..

Собравшиеся словно окаменели. НЯНЬКА, стоявшая по-прежнему у окна, СИБАРИТ, сохраняя достоинство, опёрся рукой на спинку кресла.

ВАЛЕНТИН. Через месяц, господа, наша свадьба, а потом мы едем в Италию. С вашего общего благословения буду писать новую вещь. (Скромно потупившись.) Альбатрос предложил мне очень выгодный контракт, роман в трёх частях.

НЕЛЛИПОВИЧ (почему-то заикаясь). Высоко чту институт брака, ибо каждая женщина должна быть замужем…

КАСЬЯН. А каждый мужчина оставаться холостяком.

НИНА (подойдя к Геркулесу). Я очень признательна вам, мой друг, за ваше внимание ко мне. Вы настоящий рыцарь в своём отношении к… Яблоньке. Можно, я вас поцелую? (Целует его и подходит к Сибариту.) Милый, добрый мой дядя…

СИБАРИТ. Ниночка…

НИНА. Я так счастлива сейчас!..

МОЛЬКА (громко). Грянем братцы, удалую – на помин моей души!..

СИБАРИТ. Успеем ещё, маркиз. А пока – ходи козырем! (Хлопает в ладони.) Розочка! Присоединяйтесь к нашей весёлой компании! Настал и ваш час… Из кабинета вышла ЛЯЛЯ. Она робко оглядела всех собравшихся и остановила взгляд на СИБАРИТЕ. ВАЛЕНТИН сейчас не на шутку испуган, лицо его сковала растерянность. (Указывая на Валентина.) Сообщите этому господину свою благую весть.

ЛЯЛЯ. Я всё слышала… И в моей голове сейчас… большой беспорядок…

СИБАРИТ. Смелее, птичка! Это твой последний шанс, не упускай его.

ЛЯЛЯ. Валя, мой родной… у меня будет ребёнок… твой ребёнок… Ты же этого хотел…

Немая сцена. Застыли все, кроме ГАЕРОВ. Они выскочили из-за стола и, пройдясь на руках и совершив серию кульбитов, встали на ноги. В руках у них появились инструменты.

КАСЬЯН (срываясь с дивана, буквально блажит). Светоч!.. Только сейчас я вас понял – скорее всего, я действительно… граф Шалимов!..

Заиграла музыка, и ГАЕРЫ запели последнюю песню, а исполнители этой жуткой истории стали выходить на поклоны.

К О Н Е Ц.

Р Е Б Р О В

Вячеслав Степанович,

Кинорежиссер,

Член Союза кинематографистов РФ.